Война Иллеарта - Страница 164

164

Сталактиты становились все толще, длиннее, все более сложных очертаний, пока не заполнили весь купол пещеры. Когда Кавинант набрался духа посмотреть вверх, казалось, он разглядывает освещенный голубым светом черный перевернутый лес – густую поросль искривленных и зловещих старых деревьев с корнями, уходящими в потолок. Они создавали ощущение, что было возможно, даже на единственной тропе этого уступа, все же сбиться с дороги.

Это ощущение раздражало все сильнее перекатывающийся внутри него страх. Когда Елена резко остановилась, он чуть было не обвил ее руками.

За ней в мягком свете Посоха он увидел гигантский сталактит, упиравшийся в уступ, по которому они шли. Сталактит, казалось, всей своей массой давил на него. Несмотря на явную древность, он словно бы еще колыхался от силы вогнавшего его в уступ удара. Лишь тесный проход оставался между сталактитом и стеной. Амок остановился перед этим узким проходом. Он ожидал, пока не подошли его спутники. Затем сказал через плечо почтительным тоном:

– Вы видите Дверь Дэймлона – единственную дорогу к Силе Повелевания. Это одна из причин, почему никто не может обрести эту Силу в мое отсутствие. Способа открыть эту дверь нет ни в одном Завете Высокого Лорда Кевина. Всякий, кто отважится пройти через Дверь Дэймлона, не открыв ее, не найдет Силу. Этот несчастный будет вечно скитаться по пустынной местности без какой-либо дороги. Теперь слушайте меня. Когда Дверь откроется, быстро проходите в нее. Она не долго будет оставаться открытой.

Елена решительно кивнула. Стоявший сзади нее Кавинант вцепился правой рукой в ее плечо. У него вдруг появилось чувство, что это его последняя возможность вернуться, отказаться или забыть о решении, которое привело его сюда. Но эта возможность – если она и была – исчезла сразу же, как только появилась. Амок приблизился к Двери. С медленной торжественностью юноша протянул правую руку, указательным пальцем коснулся плоскости прохода. В молчании он задержал палец на этом месте, на уровне груди.

Замысловатая желтая кружевная сеть начала вырастать в воздухе.

Начинаясь от пальца Амока, изящная светящаяся паутина развернулась в плоскости прохода, потянулась к границам Двери, завиваясь кружевами, пока не заполнила собой всю плоскость.

Амок приказал: «Пошли!» и проворно шагнул через паутину. Он не порвал изящных нитей света. Точнее, он просто исчез, когда проходил через них. Кавинант заметил и следа его на уступе за Дверью.

Морин последовал за Амоком. Он тоже пропал, когда пересекал желтую паутину. Затем настала очередь Высокого Лорда. Кавинант двинулся вместе с ней, держа ее за плечо, боясь отделиться от нее. Она смело шагнула в проход. Он последовал за ней. Коснувшись сверкающей сети, вздрогнул, но не почувствовал боли. Легкое пощипывание, словно от укусов муравьев, быстро пробежало по всему телу, когда он пересекал проход. Он почти физически ощущал прямо за собой Баннора.

Он оказался стоящим в месте совсем другом, нежели ожидал увидеть.

Пока он оглядывался вокруг, паутина поблекла и исчезла. Но Посох Закона продолжал гореть. Через проход он мог увидеть сзади уступ, сталактиты и пропасть. Но на этой стороне Двери Дэймлона про пасти не существовало. Вместо этого тут простирался широкий каменный пол, на котором неуклюжей колоннадой стояли сталактиты и сталагмиты, а испещренный ими потолок дугой изгибался над этим широким пространством. Молчаливое спокойствие наполняло воздух. Еще через мгновение Кавинант понял, что больше не слышит низкого подземного грохотания реки Меленкурион Скайвейр. Обводя рукой окружающее пространство, Амок торжественным тоном произнес:

– Созерцайте Приемный Зал Земного Корня. Сюда в давно позабытые времена бессолнечное озеро поднималось в соответствующие дни, чтобы встретить тех, кто искал его вод. Теперь, когда Земная Сила не доступна пониманию смертных, Приемный Зал сух. Но все же он сохраняет свою способность ставить в тупик и срывать планы тех, кто не подготовлен умом и сердцем. Любой, кто войдет сюда не открыв должным образом Двери Дэймлона, навсегда будет потерян для жизни, лишится памяти и своего имени.

Усмехнувшись, он обернулся к Елене:

– Высокий Лорд, усильте на мгновение свет Посоха.

Она, казалось, угадала его намерение, выпрямилась, словно предчувствуя что-то ужасное. Острое предвкушение, казалось, заблестело на ее лбу. Прошептав заклинание, она стукнула концом Посоха о камень. Посох засиял, потоки света устремились к потолку.

Результат потряс Кавинанта. Волна огня вызвала ответный отблеск во всех сталактитах и сталагмитах. Они в то же мгновение засветились отраженным светом. Свет зажегся в каждой колонне, зарезонировал, зазвучал ошеломляющим звоном по всей пещере. Он слепил глаза со всех сторон, пока Кавинант не почувствовал себя как бы на язычке гигантского светового колокола. Он попытался прикрыть глаза, но резкий металлический звук продолжал звучать в голове. С трудом дыша, ища вслепую поддержки, он совсем потерялся.

Елена приглушила свечение Посоха. Звенящий свет поблек вдали, унесся эхом на расстояние, словно отзвук рожка. Кавинант обнаружил, что стоит на коленях, зажимая уши руками. Он нерешительно поднял глаза. Все отблески исчезли, колонны снова приняли свой прежний грубый вид. Когда Елена помогала ему подниматься на ноги, он слабо бормотал:

«Это Ад! Это Ад!» Даже ее нежное лицо и спокойные, безмятежные выражения Стражей Крови не могли развеять его ощущения, что он не знает больше, где находится. И когда Амок повел компанию Высокого Лорда дальше, Кавинант пошатывался, словно не находя твердой опоры под ногами.

164