Война Иллеарта - Страница 161

161

Наконец он услышал шаги за спиной и узнал походку Елены. Чтобы защититься от всего, что она могла ему сказать или спросить, он произнес:

– Знаешь ли, там, откуда я пришел, люди, которые занимались этим в лесу, назывались бы пионерами – особой породой героев, так как вместо того чтобы убивать других людей они занялись уничтожением самой природы. Правда, я знаю людей, которые говорят, что все наши общественные неудобства происходят оттого, что мы просто ничего не оставили в себе от пионеров. – Любимый, – мягко сказала она. – У тебя что-то не в порядке. Что у тебя неладно?

– Неладно? – он не мог принудить себя взглянуть на нее. С языка пытались сорваться слова о его сделке, и ему пришлось слегка прикусить язык прежде чем сказать:

– Не беспокойся обо мне. Я как тот Лес там, внизу. Иногда я, кажется, слишком погружаюсь в свои страдания.

В затянувшемся молчании он почувствовал, как мало этот ответ удовлетворил ее. Она заботилась о нем, хотела понять его. Но возрождение надежды восстановило безотлагательность ее дела. Он понимал, что сейчас у нее не было времени заниматься его изучением. Он лишь угрюмо кивнул, когда она сказала:

– Я должна идти – несчастья Страны тяжким бременем лежат на мне. – Затем добавила:

– Может, ты желаешь остаться здесь – дожидаться моего возвращения?

Наконец он нашел силы повернуться и взглянуть ей в лицо. Он встретился с серьезным выражением ее лица, странностью раздвоенности ее взгляда и грубо сказал:

– Остаться сзади? И пропустить возможность снова рискнуть своей шеей? Вздор. Я не имел такого шанса с тех пор, как был на горе Грома. Его сарказм был острее, чем ему хотелось, но она, казалось, все же восприняла его. Она улыбнулась, легко коснулась его руки своими пальцами.

– Тогда пойдем, любимый, – сказала она. – Стражи Крови уже готовы.

Надо отправиться в путь до того, как Амок придумает новые помехи для нашего пути.

Он попытался улыбнуться в ответ, но вместо этого на лице у него получилась лишь жалкая гримаса. Ругая самого себя за эту неудачу, он пошел вслед за ней к Стражам Крови и Амоку. Пока они шли, он время от времени смотрел на нее, оценивая украдкой. Напряжение трех последних дней отошло на задний план, ее решительный шаг и твердые черты выражали новую цель и силу. Восстановление надежды дало ей возможность не обращать внимания на изнеможение. Но суставы ее пальцев, обхвативших Посох, были напряжены, а шея чуть выгнута вперед, как у изголодавшегося человека, увидевшего еду. От такого зрелища сделка Кавинанта беспокойно заворочалась в нем, как будто он был не подходящей и слишком просторной могилой.

Он все еще не ощущал сознательно незыблемость Расколотой Скалы.

Но ему была нужна уверенность походки, ничто не спасло бы его сейчас, если он не сможет сохранить равновесие.

Мельком он заметил, что Первый Знак и Баннор действительно были готовы трогаться в путь. Они собрали в тюки все запасы и привязали их к своим спинам ремнями из клинго. И Амок весь искрился от предвкушения, казалось, видения роились в его веселой голове. Все трое вызвали у Кавинанта острые угрызения совести за свою неподготовленность. Он не чувствовал, что он способен ко всему тому, что ждало впереди компанию Высокого Лорда. Его томленной душой овладела тревога. Что-то еще было необходимо сделать, нужно было попытаться каким-то образом вернуть себе былую целостность. Но он не понимал еще – как.

Он наблюдал, как Высокий Лорд прощалась с ранихинами. Они радостно кивали ей, били копытами и ржали, предвкушая грядущую активности после трех дней терпеливого ожидания. Она обняла каждую из великих лошадей, затем отошла от них, взяла Посох обеими руками и поприветствовала их по обычаю ранихийцев. Ранихины ответили вскидыванием грив, смотрели на нее гордыми, смеющимися глазами, пока она обращалась к ним.

– Гордые ранихины, первая любовь моей жизни, я благодарю вас за вашу службу. Мы чтим вас. Но теперь нам надо будет некоторое время идти пешком. Если мы вернемся живыми из нашего путешествия, мы призовем вас снова, чтобы вы доставили нас в Ревлстон – с победой или поражением, нам будут нужны ваши широкие сильные спины. Но теперь же будьте свободными. Бродите там, где хочется вашим сердцам и копытам. А если случится так, что мы не призовем вас – если вы одинокими вернетесь в Долины Ра – тогда, отважные ранихины, расскажите всем своим родственникам о Мирхе. Она спасла мне жизнь на оползне и отдала свою собственную за простую лошадь. Расскажите всем ранихинам, что Елена, дочь Лены, Высокий Лорд по решению Совета и владелец Посоха Закона, гордится дружбой с вами. Вы – хвост Неба, грива Мира.

Поднимая Посох над головой, она воскликнула:

– Ранихины! Хей!

Великие лошади ответили ржанием, отразившимся от громады Меленкуриона. Затем галопом описали круг и понеслись прочь, прихватив с собой мустанга Кавинанта. Их копыта стучали по камням как раскаты от стрельбы, когда они мчались к северу, скрываясь из глаз за изгибом горы.

Когда Елена обернулась к своим спутникам, на ее лице было ясно различимо чувство потери. С печалью в голосе она произнесла:

– Пойдемте. Раз уж мы должны идти дальше без ранихинов, давайте хотя бы идти быстро.

Она ожидающе повернулась к Амоку. Древний юноша ответил изысканным поклоном и беспечно пошел к тому месту, где трещина в плато заканчивалась у круто устремляющейся вверх горы. Кавинант дернул себя за бороду и безнадежно наблюдал, как Елена и Морин последовали за Амоком. Затем резко и задыхаясь воскликнул: «Подождите!» Пальцы его правой руки впились в бороду. «Постойте». Высокий Лорд вопросительно взглянула на него. Он сказал:

161